• Новости
• Спонcорам
• Библиотека
• Авторы
• ФОРУМ
• Реализация
• Реклама
• Предприятие

Они шли уже второй час.

Впереди она — черноглазая Лидочка из рубрики "Непознанное", легкая и очаровательная, как апрельское утро; следом он — Михаил Полетаев, молодой, талантливый и очень перспективный политический обозреватель, к тому же весьма привлекательной наружности.

Говорили они мало, только по необходимости. Изредка она оборачивалась, бросала в его сторону быстрые взгляды и тут же отводила глаза. Он смотрел ей в спину задумчиво и печально, но если ее путь заслоняли гибкие ветки кустарников, холодно окликал ее, опережал ее воздушный шаг и, только устранив опасность, пропускал вперед.

День был прозрачный и свежий, лес пах хвоей, прелой листвой и какой-то недосказанностью. На темно-синих листьях редких деревьев, на каждой еловой иголке и даже в каштановых кудряшках девушки плясали развеселые солнечные блики, пьяные и счастливые.

Позолоченные часики на узкой руке Лидочки показывали полдень.

— Значит в черные тайны этого леса вы, Миша, не верите?

Михаил был лучшим другом ее старшего брата, знакомы они были давно, но Лидочка всегда обращалась к нему на "Вы".

— Нет, Лидия, не верю.

— Зачем же тогда вызвались сопровождать меня? Ведь должен был идти Синичкин...

— А вы, конечно, хотели, чтоб это был именно Синичкин, простите, если помешал вашим планам!

Лидочка обернулась в очередной раз, удивленно заглянула в зеленые глаза Полетаева, но ничего не сказала. Миша осекся.

— А вы, Лидия, в басни эти верите, я так понимаю? — спросил он насмешливо, чтоб скрыть смущение.

— А почему б и нет?! Я постоянно пишу статьи о необъяснимых явлениях, уже столько всего наслушалась об этих чащах! Говорят, что в этом лесу есть такое место... ужасное! Люди попадают на какую-то опушку, пытаются найти выход, но не могут. Так и остаются здесь навсегда, становятся тенями, серыми и зловещими... Представляете, Миша? Об этом и будет статья!

Полетаев улыбнулся: возможно, где-то поблизости и была поляна, темная и зловещая, но возле него стояла прелестная черноглазая Лидочка, а день был уже почти совсем летним, и душа почему-то пела, то есть поводов для хорошего настроения было предостаточно.

— И в судьбу вы, Миша, тоже не верите?

— Не-а, не верю, Лидия! Человек всегда может добиться счастья, если достоин его! Всегда. Неудачники и глупцы почему-то во всем обвиняют злой рок, это их слабость...

— А вы — человек сильный, слабостей у Вас нет, — вздохнула Лидочка, — зачем только перешли в нашу газету? В том самом издании вам и платили больше, и карьерный рост был обеспечен... Это все из-за одного человека, не правда ли?

— вы и так все прекрасно знаете! И имя этого человека тоже...

— Знаю! Вся редакция только об этом и говорит, — горько заметила девушка.

Дорога стала шире, Полетаев и Лидочка теперь шли рядом, молчаливые и угрюмые.

Иногда Лидочка останавливалась, чтоб сфотографировать какой-нибудь сонный пейзаж или особенно уродливое дерево, делала записи в блокнотике.

Лес был тих и загадочен.

Полетаев — уныл.

Наконец они подошли к месту, где дебри становились густыми и непроходимыми, как на глянцевой иллюстрации к детской сказке про серого волка.

Дорога раздваивалась: одна тропинка вела прямо, вторая спускалась по крутому склону вниз, туда, где клубилась холодная белая мгла.

— Куда пойдем? — спросила Лидочка с опаской, останавливаясь под очередным деревом, изрядно побитым жизнью.

— Знаков нет. Куда вам угодно... это же Ваша статья! — прохладно ответствовал Полетаев.

— Может, монетку бросим? Если решка — прямо, если орел — вниз...

— вы и в это верите?

— Ну, да...

— Значит, так, Лидочка! У меня к вам разговор, серьезный и решительный. Я так понимаю, вы в судьбу верите, а счастье свое отпихиваете от себя обеими руками! Не знаю, что вы там напридумывали, но вот что скажу: я не привык так легко сдаваться, я чувствую, я знаю, что... непротивен вам, как минимум. А значит, вы должны дать мне шанс! Почему вы не приняли мое приглашение на ужин?

Нежные щечки Лидочки вспыхнули маками.

— Мне Элеонора из "Светской хроники" все рассказала, Миша. Вы за ней ухаживали, а она вам отказала. Вы давно в нее влюблены, из-за нее перешли в нашу газетенку... Вы и меня-то пригласили, чтоб она приревновала. Я все, все знаю! вы, Миша, — ловелас!

Если бы Лидочка посмотрела в этот момент на Полетаева, то увидела бы, как в зеленых глазах плещется и гнев, и удивление, и надежда, но она не смотрела, она очень сосредоточенно изучала свой старенький фотоаппарат.

— О, женщины! — развел руками Миша, — я б на вашем месте поостерегся верить в россказни этой тощей белобрысой крысы! Я, между прочим, был на вашем месте, Лидочка! Элеонора нашептала мне, что вы давно тайно влюблены в... Синичкина! В этого шута горохового! Но ведь я не слепой, и потом... даже если это правда, я сделаю все возможное, чтоб доказать вам: Синичкин — ничтожество, а я человек надежный, я смогу сделать Вас счастливой!

Лидочка продолжала нервно теребить ремешок от фотоаппарата, не глядя на Полетаева.

— Но как же я... кому мне теперь верить, Миша?

Нужно отдать должное Полетаеву: он был человеком отважным и находчивым и действительно не сдавался!

— Вот вы, Лидия, предложили бросить монетку, мол, узнаем, куда идти нам: прямо или вниз... А мне все равно! Ну, не верю я, что в этом лесу бродят тени, что место кошмарное есть... А вот придурков везде хватает, поэтому я с вами пошел, чтоб защитить, если что... Но раз вы, Лидочка, в судьбу верите, хорошо! Давайте бросим пятак, только сыграем по крупному! Если решка — мы возвращаемся в город, вы даете мне шанс, хотя б сегодняшний вечер...

— А если орел? — спросила девушка растерянно.

— Если орел, значит, не судьба. Идет? — в голосе Миши зазвенела неожиданная обреченность.

Лидочка отозвалась взволнованным эхом: "Идет!"

И... Свершилось!

Миша сделал это: подбросил монетку высоко-высоко.

Пятачок летел мучительно долго, гордый и судьбоносный, готовый приземлиться на влажную ладонь Полетаева и вынести вердикт. Вдруг на его торжествующем пути возникла корявая ветка старого дерева, больно ударившись, он отскочил в сторону, пару раз подпрыгнул, попытался зацепиться за корягу, не смог удержаться и, испуганно звякнув на прощание, упал вниз по склону, туда, где его уже поджидала холодная белая мгла.

— Ой! — вскрикнула черноглазая Лидочка, — монетка упала, Миша! Мы никогда, никогда не узнаем правду!

— Если для Вас это важно, я спущусь и найду ее! — Миша решительно подошел к крутой скользкой тропинке, заглянул в мутные глаза белой мглы и, не дрогнув, начал было спускаться, но Лидочка, всплеснув руками, подбежала к нему как раз вовремя:

— Не надо, Миша! Умоляю Вас, не стоит! Я не хочу знать... Далась нам эта монета! вы были правы, нужно самим свое счастье... Миша, я верю вам, верю! Пойдемте отсюда, вернемся в город, вы обещали меня угостить...

— А как же статья?

— Да Бог с ней, со статьей-то! Опять насочиняю каких-нибудь ужасов... Скажите, а вы правда считаете Элеонору из "Светской хроники" тощей белобрысой крысой?!

И они пошли прямо, пошли вместе, держась за руки и оживленно болтая: черноглазая Лидочка, очаровательная, как апрельское утро, а рядом Михаил Полетаев, молодой человек тоже весьма привлекательной наружности.

***

...А где-то внизу вздыхала голодная мгла.

Она была густой и липкой и умела хранить свои тайны.

Только подойдя вплотную, вглядевшись, можно было увидеть, как в белесом тумане медленно танцуют тени, серые и зловещие; их было много, очень много, они плыли по кругу в странном тоскливом хороводе, не торопясь — впереди у каждой была вечность.

Мгла уныло смотрела вслед удаляющейся паре и думала о несправедливости жизни: впервые за несколько столетий две потенциальные тени тенями не стали!

Никудышный народишко пошел! Ни во что, кроме себя, не верят, ни авантюризма в них нет, ни жажды познания, ни обыкновенного любопытства... Только и могут, что пятаками бросаться!

Мгла плевалась, стонала и презрительно фыркала, поглядывая на новую монетку у самого края.

Так скоро и оголодать немудрено! И почему все так?

...А монетка лежала на замшелом камне вполне довольная собой: сквозь мокрую простыню тумана, сквозь стылое дыхание мглы, сквозь рваное полотно облаков, она сумела поймать непокорный солнечный луч и, согретая им, теперь сверкала серебром. Поводов для радости у новых пятачков всегда найдется немало, но сегодня день был особенный.

Монетка знала, она одна знала, что случилось, а главное, что не случилось, и даже знала, почему: просто она легла решкой.

2008