... На Главную

Золотой Век 2009, №4 (21).


Виталий Каневский.


РАССКАЗЫ


В конец |  Предыдущая |  Следующая |  Содержание  |  Назад

ВЕЧЕР, УЖЕ НОЧЬ...


День ушел — для кого хороший, для кого — так себе. Прощай, день.

Прощайте, радости, проблемы, приятности и не очень, раз и просто очарования.

Как говорил мудрый Карнеги: "Живите в отсеке сегодняшнего дня".


А завтра будет новый день — кто знает, может нам повезет? Не тянем клятые вериги из вчера — в завтра.


Всем желаю добра и удачного дня, завтра, послезавтра, всегда.


Беру с собой строки Цветаевой:


Чтоб был легендой — день вчерашний,

Чтоб был безумьем — каждый день!


А вам?



УВЕЗИ МЕНЯ К МОРЮ!


— Товарищи группа из автобуса номер шесть, скапливаемся, сходимся, — поставленным менторским голосом настаивала экскурсоводица, помахивая над головой зонтиком.

— Почему медики, милиционеры и другие пастыри социума так любят этот императив: проходим, ложимся, открываем, одеваемся? — спросил он себя, закипая. — Пятая экскурсия за день, убиться можно, зачем я поехал?

Краеведческий музей находился в одном очаге культуры с другими сеятелями прекрасного: тут тебе и театр, кружки и секции, неизбежные игровые автоматы типа "грушки-яблочки", и буфет с бочковым кофе и пивом. Посевная шла бурно, культработа поднимала уровень широких слоев населения.

Попав в нечет, он остался неохваченным соавтобусницами, чем вызвал классовую насмешку плейбоев имени шестого транспортного средства. Осматривая милую выставку теплых изделий кружка любителей крючка, не был досмотрен недоставшейся пассией с нерастраченной в семейной рутине нежностью, а группа не заметила потери.

— Вот, теперь еще надо их искать, - поддал себе раздражения одинокий. Надежду вселял указатель, зовущий на второй этаж надписью "Музей, театр, дух. группа".

— Дух. группа — это, наверное, местный уголок контактов третьего уровня, фэн-шуй, третий глаз, - пытался он развеселить себя, вздрагивая от геликоновых раскатов.

— Мне холодно! — отвлек его от прослушивания дальний женский крик.

— Ах, как мне холодно, — заставив забыть о лете, тревожила температурная жалоба.

Метеосводка о погодной аномалии доносилась из-за двери, открыв которую волнующийся погрузился в плотную душную темноту.

— Зря пошутил про третий глаз, может, тут все серьезно, — уже смутился временно потерявший зрение.

— Мне хо-о-лодно-о-о, в мире вечернем мне холодно. Где ты, мальчик мой, сердце мое? — забота о пропавшем ребенке беспокоила. Шаря в темноте руками, он повел себя на голос.

В слабых пятнах света, наконец, увидел мерзнущую.

Девушка сидела на окне, загадочным образом висящем в темном пространстве и еще более странно покачивающемся.

— Тем, кто хорошо знаком с пятым измерением, ничего не стоит раздвинуть помещение до желаемых пределов, — вдруг вспомнилось булгаковское объяснение.

— Ты не услышишь. Надвинулись стены, все потухает, сливается все... — видимо от горя утраты перешла на стихотворный лад замерзающая дева.

Мужчина подошел к зябнувшей.

— Ну что же вы так переживаете! — срывая пиджак и пытаясь попасть в амплитуду оконной качки, засочувствовал он. Девушка повела себя крайне странно: не переставая делиться бедой и глядя куда-то вдаль, пыталась ногой отбиться от спасителя, желавшего набросить на девичьи плечи покров обогрева.


У мамы сегодня печальные глазки,

Которых и дети и няня боятся.

Не смотрят они на солдатика в каске

И даже не видят паяца, —


Конкретно перешла на стихи оконная девица.

— Комплексно поехала мамаша, — стараясь не заглядывать в печальные очи и страхом присоединяясь к няне с детьми, заробел он.

— Уйдите, уйдите-е-е! — перешла на трагический шепот потерявшая сердце и сына, отбрыкиваясь неплохими ногами.

— Не тот ритм стопы, — уворачиваясь от каблука, машинально заметил мужчина.

— Сейчас согреетесь и пойдем искать вашего мальчика, — участливо предложил скромный турист.


У мамы сегодня ни песен, ни сказки,

Бледнее, чем прежде, холодные щечки,

И даже не хочет в правдивые глазки

Взглянуть она маленькой дочке, —


Ненавидяще, словно жутко-красивая Гелла, кося навязчивому помощнику на дверь, провозгласила девица.

— Заберите пиджак! Это Цветаева! — заслонилась подвижной рамой девушка.

— Цвета его? Чьи? Мальчика? А она уже и о дочке, — забеспокоился мужчина, не ко времени вспоминая последние немногочисленные утехи.

— Ну, успокойтесь. Если так, то я готов, как честный человек… — криво улыбаясь, решил он погасить ссору.

Но девушка развила распрю,

разразившись парадоксальной тирадой:


Я веселья не вижу ни в чем,

Я на маму сержусь, я с учителем спорю.

Увези меня к морю!

Посильней обними

и покрепче укутай плащом!


Он хотел пообещать позаниматься с достаточно взрослой для школьного возраста и в который раз поразился извивам женской логики - море было рядом, а пиджак повис на раме.

Но все мысли смешали вспыхнувший свет и странные звуки.

Девушка сидела на окне. Мужчина стоял на сцене. Овации зала и крики "Браво!" смутили его, уже бежавшего прочь за кулисы к спасительной двери.

— Товарищи, группа из автобуса номер шесть, не стоим-проходим-садимся, — манила турледи любителей прекрасного, изнуренных музейным бывшим воздухом, пересчитывая головы зонтиком.

Он смотрел в окно, но видел то, другое, с качающейся в мерцающей темноте девушкой, ее страстное "Уйдите!" и не дающее теперь покоя "Увези меня к морю! Посильней обними и покрепче укутай плащом!"


2009


К началу |  Предыдущая |  Следующая |  Содержание  |  Назад